Антон Кулаков - Нечего прощать[СИ]

Антон широко открыл глаза и застонал:

— Милый, ты ни с чем не сравнишься.

Андрей между тем испытывал странный спектр впечатлений — он достиг этого, он вошел в любимого, они стали принадлежать друг другу до конца и теперь никому эту связь не разорвать — захотят они этого или нет. И за окном будто пошел дождь, золотой дождь, капли которого преломляли свет, даримый звездами и получалась прекрасная и необычная радуга в ночи, означавшая, что свечение исходившее от слившихся в экстазе близости тел распространялось подобно путеводному свету — они слишком долго шли этот путь — и вот они пришли и были готовы пропеть своей любви самые прекрасные слова, которые могут только появиться в голове.

— Не останавливайся, — стонал на выдохе Антон, — это самое прекрасное, что происходило со мной, Солнышко. Наконец–то, — почему это не может длиться вечно…

Через минуту Андрей упал на живот рядом с Антоном и сказал:

— Я на исходе. Но теперь твоя очередь. Я поделился с тобой моим чувством и жду от тебя того же.

Когда Антон вошел в Андрея ему почудилось, что он бежит по огромному звездному мосту посреди неба, и на этом мосту только они двое, и они любят друг друга, хотят, и всегда будут рядом.

Звездный мост играл красками, а внутри Антона играли натянутые нервы свою симфонию их любви. Самой прекрасной, чистой и не запачканной ничьими предубеждениями. Потому что эта вечная любовь простиралась намного дальше тех сладких мгновений, что они дарили друг другу. Теперь, когда они поделились этой мудростью и счастьем произошел разрыв, который разбросал в разные стороны то, что хранило их стыдливость. Теперь ей не было места, никому и никогда не разбить союз, который был заключен на звездном мосту под сенью радуги появившейся этой ночью.

Тимофей и Рита в этот момент сидели под навесом в доме Гордеевых и отдыхали:

— Дождь капает, — сказала Рита, — пойдем домой.

— А я не хочу, — сказал Тимофей и сбросил туфли, снял носки, — пойдем гулять босиком под дождем.

Рита удивилась:

— А не простудимся?

— Я тебя согрею!

Они побежали и стали прыгать под хлынувшим ливнем. Только через пять минут Рита подняла голову и увидела это:

— Смотри, Тимофей, — показала она на разноцветную дугу в небе, — это… радуга?

— Ночью, радуга? — удивительно, остановился Тимофей и задрал голову.

Тут Рита посмотрела на Тимофея и сказала:

— В чем у тебя лицо?

— А в чем дело? Ой, — ты бы себя видела!

Да, это был золотой дождь. И только тот, кто по настоящему был влюблен в тот момент в Озерске могли видеть этот дождь и радугу, которые появились потому, что два ангела любви, наконец–то сошлись в своем сплетении тел и нашли дорогу для своей страсти. Они лежали на крыше мира, целовали друг друга, обнимали, они открыли для себя этот новый мир, и вместе с ними все влюбленные в городе выбегали на улицу и танцевали босиком под звездным дождем, только почему–то под утро все об этом забыли, словно видели это во сне.

А Антон и Андрей продолжали лежать рядом и грезить:

— Это было непередаваемо, — сказал Андрей, — милый, я ощущаю себя так, будто переродился заново.

— Я видел радугу в окне, — сказал Антон, — и я понял, что это небеса рукоплещут нашему чувству и принимают его.

— Милый, я тебя люблю, — сказал Андрей и они слились в очередном поцелуе, — я только об одном тебя прошу, умоляю, заклинаю, родной мой, родной не останавливайся.

Да. На тот момент, для них все кончилось хорошо.

Милый Сьело!

Огоньки твоих глаз мерцают в ночи и я понимаю, что это звезды подсказывают мне, что ты обо мне думаешь. Милый самообман. А может быть и не самообман. Я же не знаю, вдруг звезды и вправду прочитали твое послание и светят мне, подсказывают — он любит тебя и ждет. Надо просто немного потерпеть и все будет прекрасно. Солнышко, я очень хочу, чтобы ты был счастлив. А ты, пройдя по звездному мосту, осторожно ступая и получив от него все удовлетворение, которое только возможно, придешь и скажешь — я люблю.

А вдруг это случиться совсем скоро? Или же наоборот…

Что такое жизнь? И зачем нам ее проживать, если мы обречены всю жизнь мучиться от несчастья и невозможности быть рядом, каждое утро говорить приятные слова любви. Нет? Разве не было у нас такого счастья? Ведь было — ты просыпался, нежно касался моих волос и говорил мне, что пора вставать. Ты высшая драгоценность, а твоя любовь — самый дорогой бриллиант из тех, что могло найти человечество. И только мне открылась истинная ценность этого камня. Все остальные это не видят или не замечают. Почему — я не знаю. Но это ли не высшая награда? Это ли наш золотой дождь и звездная радуга? А мы между тем медленно но верно поворачиваем к финалу нашей истории, очень скоро все ответы найдут свои вопросы, и даже не знаю, что ты будешь без них делать, милый. А уж что без них делать мне — я не знаю. Все эти герои стали для меня семьей, с которой я засыпаю, проживаю свой день, и снова засыпаю. Только они — и Ты. Мои главные собеседники в течение всех этих длинных и бесполезных дней, бегущих пустой чередой и растворяясь в общей массе и ничем не запоминающиеся, по крайней мере мне. И я верю, что настанет тот день, когда в этой череде наступит день моей радуги, моего золотого дождя. Нашего золотого дождя, милый.

Сладкий мой, я так тебя люблю

Твой А.

23.02.2010(почти ночь)

Бабье лето быстро уступило свои права холодной озерской осени. С момента последних событий минуло пять недель — на дворе стоял мерзлый октябрь. Желтая листва уже давно осыпалась с деревьев в результате первых заморозков, однако снег не спешил пугать горожан. Светлые брюки были благополучно убраны на антресоли до мая месяца и их место стабильно заняли брюки темного или грязно–серого цвета и джинсы всех мастей. Так уж устроена природа, что она способна своими переменами погоды полностью менять настроение людей и переодевать их в более практичную и темную одежду. Ведь каким бы теплым и удобным не был костюм белого цвета — небольшая прогулка по слякоти превратит его белизну в нечто неудобоваримое — так что золотая осень красивая — это только у Пушкина, которого школьники учат — у него все такое золотое и красивое — сразу видно, у окна поэт сидел и писал о том, что видит. А на улицу не совался, иначе бы текст, который все первоклассники учат до изнеможения выглядел иначе. Хотя, сомнительно, что после такой трансформации эти стихи дали бы не просто учить, а даже читать первоклассникам, ведь общеизвестно, что Александр Сергеевич очень дружил с обсценной лексикой. Просто учителя литературы предпочитают об этом молчать как пленные партизаны.

Двери лифта открылись и Антон бросился навстречу Андрею. За эти недели это стало едва ли не ритуалом, хотя у Антона были ключи, он постоянно звонил в домофон и ждал, что Андрей встретит его на площадке. Они бросались друг к другу в объятья после чего уходили в квартиру и там наставал черед предаваться радостям общения.

За это время их отношения окрепли, однако со стороны Антона последнее время наметился некоторый надлом. Во–первых, Клара, посетив психолога, кардинально переменила тактику своего поведения. Она прекрасно знала, КУДА ходит сын после учебы, отлично понимала, что они видятся на работе, и стоически переносила ночи, когда Антон не приезжал ночевать, а это случалось довольно часто. Но при этом она постоянно заглядывала ему в глаза и томно, надоедливо интересовалась куда же он направляется, а в ответ получала славно слепленную ложь, в которую и сама не находила сил верить. Но этот взгляд, полный немого укора, постоянно преследовал Антона, особенно в последнее время. Ну и второй фронт, который тоже имел место именно дома — это само собой была Надя, которая последнюю неделю превратилась для Антона в наваждение. Каждый раз когда они виделись, она позволяла себе тонкие, но очень едкие замечания насчет того, что Антон совершенно зря думает, что он на самом деле гей, и что его во всем этом убедил Андрей. Сама Надя пребывала в этот период в ранге хорошей подруги, как для Антона, так и для Андрея и лишь совсем последнее время Андрей стал относиться к ней с некоторым подозрением, при том, что виделись они исключительно на работе